замкнутая привилегированная корпорация внутри русского офицерского корпуса. К.о.ГШ окончательно оформился в 90-е годы XIX века. Офицерами ГШ были выпускники Николаевской академии ГШ (Императорской Николаевской военной академии), причисленные к ГШ и переведенные в него. Окончание академии ГШ открывало широкие карьерные возможности. Генштабисты получали чин капитана на 10-12 году службы, тогда как офицеры армейской пехоты - на 12-18-м. В подполковники генштабист мог выйти на 13-м году службы, а пехотный офицер - на 20-м. Полковниками генштабисты становились на 18-20 году службы, тогда как большинство армейцев так и не достигало этого чина. В результате именно генштабисты занимали значительную часть всех высших командных постов. Несмотря на несовершенство подготовки кадров ГШ, по данным на 1912 г., генштабисты, составлявшие порядка 2% русского офицерского корпуса, занимали 62% должностей корпусных командиров, 68% должностей командиров пехотных дивизий, 77% должностей командиров кавалерийских дивизий. По подсчетам американского историка Д. Стейнберга, накануне Первой мировой войны офицеры Генерального штаба составляли 34% всего русского генералитета. В мирное время офицер ГШ получал в командование полк через 15-17 лет службы (по другим подсчетам - через 20-25 лет службы), тогда как офицеры без академического образования - только через 25. Сопоставление на основе «Списка Генерального штаба на 1914 год» сроков назначения полковыми командирами генштабистов начала ХХ в. и второй половины XIX в. свидетельствует об увеличении выслуги лет для получения полков. В начале ХХ в. нередко генштабисты получали полки после 27-28 лет службы и, как правило, не ранее 23 лет выслуги, тогда как во второй половине XIX в. это было возможно, порой, даже после 13-14 лет службы. По данным на 1903 г., генштабисты занимали 21% должностей командиров полков. Служба в органах центрального военного управления позволяла на 4-6 лет раньше достигать генеральских чинов. Если гвардейские офицеры в среднем достигали должностей корпусных командиров на 42-м году службы, то генштабисты - на 36-м, если командующими округами гвардейцы становились на 45-м году службы, то генштабисты - на 37-м.

По некоторым подсчетам, на 1913 г. вне службы Генерального штаба служили 63% офицеров-генштабистов. Вопрос о численности корпуса офицеров ГШ накануне Первой мировой войны неоднозначен. Штат ГШ к началу Первой мировой войны предусматривал 852 должности. В «Списке Генерального штаба» с исправлениями по 18 июля 1914 г. указаны 1429 офицеров, включая причисленных к ГШ (202 офицера) и выбывших со службы. В том же издании приводится краткий список генштабистов по старшинству, где перечислены 1135 человек (82 генерала, 115 генерал-лейтенантов, 228 генерал-майоров, 354 полковника, 118 подполковников и 238 капитанов). Однако там же имеется расписание офицеров ГШ по должностям с указанием 839 штатных должностей, которые занимали только 817 офицеров и 152 офицера сверх того сохраняли мундир ГШ. Всего, таким образом, указано 969 генштабистов. К этой цифре близки сведения официального годового отчета о состоянии корпуса офицеров ГШ за 1914 г., согласно которым на 19 июля 1914 г. в ГШ состояли 963 офицера: 165 из них служили в центральных учреждениях, 561 - в окружных и строевых штабах и учреждениях; не занимали штатных должностей, но сохраняли мундир ГШ 120 офицеров на строевых и 117 - на административных должностях. Накануне Первой мировой войны 45,3% генералов-генштабистов были выходцами из гвардии. В годы Первой мировой войны генштабисты занимали 20 из 22 должностей главнокомандующих фронтами (кроме А.А. Брусилова и Н.И. Иванова). По мнению современных исследователей, только корпус офицеров Генерального штаба мог стать ядром профессиональной военной элиты России начала ХХ века. Исключительность положения усиливала кастовость Генерального штаба, влекла за собой протекционизм.

В течение первого года войны получили генеральские назначения 64 офицера ГШ, командирами полков стали 145 полковников ГШ, потери составили 40 офицеров. Офицеры ГШ служили в органах центрального военного управления и в войсках. В Ставке по штатам управления генерал-квартирмейстера было 14 штаб-офицерских должностей ГШ, по штатам управления дежурного генерала - 3, в остальных управлениях Ставки - еще 3. В штабе фронта по штату было 12 должностей ГШ (начальник штаба, генерал-квартирмейстер, помощник генерал-квартирмейстера, 4 начальника отделений, 4 помощника начальников отделений (в штабах Западного и Юго-Западного фронтов - по 6 начальников отделений и их помощников), штаб-офицер для поручений по авиации). В штабе армии по штату было 10 должностей ГШ (начальник штаба армии, генерал-квартирмейстер, начальник этапно-хозяйственного отдела, 3 старших адъютанта, 3 помощника старших адъютантов, штаб-офицер для поручений по авиации). На корпусном уровне генштабисты занимали 3 должности (начальник штаба, старший адъютант и офицер для поручений). На дивизионном уровне - 2 должности (начальник штаба и старший адъютант). На бригадном уровне - должность штаб-офицера Генштаба. 11 офицеров ГШ находились в тыловых округах и 8 - в Николаевской академии.

За время войны погибли в боях, умерли от ран, были убиты солдатами или покончили с собой свыше 90 офицеров ГШ (или 6,3% корпуса офицеров ГШ на 1914 г.), всего же умерли в 1914-1918 гг., исключая жертв Гражданской войны, более 200 генштабистов. Сравнительно с общими колоссальными потерями кадрового офицерского состава процент потерь среди генштабистов был ничтожным. Обусловлено это, прежде всего, спецификой службы Генерального штаба, далеко не всегда требовавшей присутствия офицеров на переднем крае. Условием получения генштабистами чина генерал-майора являлось цензовое командование полком. Кратковременные командировки посторонних лиц в полки оценивались офицерами неоднозначно.

Как неспособные военачальники получили известность такие генералы-генштабисты как Я.Г. Жилинский, А.Н. Куропаткин, П.К. Ренненкампф, Н.В. Рузский, А.В. Самсонов, Н.Н. Янушкевич. В качестве талантливых военачальников и военных администраторов выделились такие выпускники академии, как генералы М.В. Алексеев, П.Н. Врангель, А.И. Деникин, А.М. Каледин, В.И. Селивачев, В.Е. Флуг, Н.Н. Юденич. Проблемой поздней Российской империи было то, что практический опыт не становился основой для отсева негодных элементов военной элиты.

В связи с прекращением в 1914 г. подготовки кадров ГШ в Императорской Николаевской военной академии, развертыванием армии, чинопроизводством и назначениями генштабистов командирами полков, а также потерями возник серьезный некомплект кадров ГШ. В мае 1916 г. уже около 50% должностей старших адъютантов дивизионных штабов замещали не генштабисты, начальниками штабов дивизий становились капитаны, не пробывшие в обер-офицерских чинах достаточно времени. Постепенно генштабистов не оставалось и на обер-офицерских должностях в корпусном звене. Некомплект офицеров ГШ составлял не менее 210 человек.

Некомплект генштабистов на младших должностях повлек различные попытки его преодоления как посредством изменений правил прохождения службы ГШ, так и путем подготовки новых кадров ГШ. В 1915 г. были досрочно переведены в ГШ ранее причисленные к ГШ офицеры выпусков 1912-1914 гг., причислены и переведены в ГШ обер-офицеры, окончившие академию по 2-му разряду в 1912-1914 гг., причислены к ГШ офицеры, переведенные на дополнительный курс академии в 1914 г. (они считались выпуском 1915 г.). Обязательное для штаб-офицеров ГШ двухгодичное командование полком сокращено до годичного.

Еще одним способом устранения некомплекта кадров стало открытие в конце 1916 г. ускоренных курсов Императорской Николаевской военной академии, на которых по сокращенной программе готовили офицеров для младших должностей ГШ. Слушатели и выпускники курсов именовались курсовиками. Появление фактически генштабистов военного времени существенно изменило облик корпорации ГШ, внеся в нее демократическую струю и сделав состав кадров ГШ более пестрым и разнообразным.

К началу 1917 г. армия нуждалась в 1329 офицерах ГШ, тогда как генштабистов и причисленных насчитывалось только 765. Некомплект составлял 564 офицера или 42,4%. Впрочем, по данным таблицы непосредственно офицеров ГШ требовалось больше - 704 офицера.

По данным на 23 апреля 1917 г. в армии имелось 297 штабов дивизий и бригад (243 штаба пехотных дивизий и бригад, 54 штаба кавалерийских дивизий и бригад), 76 корпусных штабов.

Вне действующей армии находились 17 военных агентов, 3 офицера канцелярии военного министерства, 30 офицеров ГУГШ, 11 офицеров в Николаевской военной академии, офицер в управлении воздушного флота, 9 офицеров в Московском, Казанском, Иркутском и Приамурском военных округах. Вакантны были 140 должностей ГШ и 77 должностей, могущих быть замещенными офицерами ГШ. В распоряжении начальника ГШ по болезни или за ранами находились 27 офицеров, включая 16 офицеров на должностях. Ожидали назначения в действующую армию 5 офицеров и в резерве внутренних округов числились 8. Кроме того, офицеры ГШ и служившие в ГШ занимали 12 должностей начальников училищ, 2 должности инспекторов классов, 4 должности директоров кадетских корпусов, 7 должностей геодезистов, 8 офицеров состояли в распоряжении военного министра, 1 - в распоряжении Временного правительства, 4 в составе органов правительства. В общей сложности имелась 1071 должность для занятия офицерами ГШ в действующей армии и 159 должностей, на которых они могли бы быть. При этом в армии находилось 807 офицеров ГШ и 460 курсовиков. Вне действующей армии насчитывалось 126 офицеров ГШ, а должностей для замещения ими - 211.

В 1917 г. были причислены к ГШ 84 выпускника старшего класса 1-й очереди ускоренных курсов академии, 81 из них был затем переведен в ГШ. По подсчетам А.Г. Кавтарадзе, к 25 октября 1917 г. в К.о.ГШ должны были состоять 1494 офицера.

• Дата формирования:
• Дислокация:
• Входил в:

История

Корпусом офицеров генерального штаба управляет канцелярия генерал-квартирмейстера, которая в 1832 году была переименована в "департамент генерального штаба", как один из департаментов военного министерства. Тогда же на департамент генерального штаба кроме административных функций по руководству корпусом офицеров генерального штаба были возложены обязанности по учету общего расположения, расквартирования, действий сухопутных войск, руководство Императорской военной академией, геодезическими съемками и всей картографией.

По штату 1832 года в составе корпуса офицеров генерального штаба числилось:

Генералов гвардейского генерального штаба и генерального штаба -17, полковников гвардейского генерального штаба -2, полковников генерального штаба -30, подполковников генерального штаба -48, капитанов гвардейского генерального штаба -4, капитанов генерального штаба -54, штабс-капитанов генерального штаба -60, поручиков гвардейского генерального штаба -6, поручиков генерального штаба -68, подпоручиков гвардейского генерального штаба -4. офицеры гвардейского генерального штаба это просто либо гвардейские офицеры, которых перевели на штабную службу, либо офицеры генерального штаба, которым за их боевые отличия были даны гвардейские права.

Никакого отдельного гвардейского генерального штаба не существовало.

Корпус офицеров Генерального штаба как особая замкнутая корпорация внутри русского офицерского корпуса окончательно оформился в 90‑х гг. XIX в. К началу ХХ в. престиж офицера Генерального штаба значительно возрос. Офицеры Генштаба, представляя элиту русской армии, были кандидатами на высшие командные и штабные должности. Поэтому строевые офицеры к генштабистам относились плохо и, завидуя их быстрому карьерному росту, придумали для них презрительную кличку – «момент». Генштабисты платили строевикам той же монетой и сами свысока смотрели на тех, кто не учился в , считая их неудачниками и людьми, несведущими в военной науке.

Годы учебы в Николаевской академии Генерального штаба были серьезным испытанием для слушателей, учебный курс был достаточно труден, а программа, по мнению многих выпускников, перегружена. В чем‑то такой подход являлся оправданным, ведь от полученных слушателями навыков зависели жизни людей и исход боевых действий. Основной курс обучения в академии был разделен на два годичных класса (младший и старший) и состоял как из теоретических, так и из практических занятий. Главными предметами являлись тактика, стратегия, военная администрация, военная история, военная статистика, геодезия, вспомогательными – русский язык, сведения по части артиллерийской и инженерной, политическая история, международное право, иностранные языки. Что касается иностранных языков, то изучение как минимум одного из них являлось обязательным, два других языка можно было изучать по желанию. Между слушателями академии существовала острая конкуренция, связанная с рейтинговой системой оценок при выпуске.

Отбор кандидатов в Генеральный штаб был многоступенчатым и практически исключал доступ туда случайных людей. Достаточно отметить, что в процессе обучения от академии в начале ХХ в. отчислялось не менее 40 % зачисленных в младший класс офицеров. В то же время успех или неудача в академии много значили в карьере и жизни офицера, предопределяли всю дальнейшую службу офицера, круто меняли характер человека и его жизненные установки.

Обучение в академии одного офицера обходилось государству в 40 000 руб. Оценки за сдачу предметов выставлялись по двенадцатибалльной шкале: «отлично» – 12 баллов, «весьма хорошо» – 10–12 баллов, «хорошо» – 8–9 баллов, «удовлетворительно» – 6–7 баллов, «посредственно» – 4–5 баллов, «слабо» – 1–3 балла. Летом слушатели участвовали в съемках и практических занятиях по тактике. Офицеры, получившие по окончании старшего класса в среднем не менее 10 баллов и не имевшие неудовлетворительных оценок, считались окончившими курс по первому разряду и зачислялись на дополнительный курс. Те, кто получил менее 10 баллов, считались окончившими академию по второму разряду и отчислялись в свои части. Такие офицеры, «не попавшие в Генеральный штаб, быть может, благодаря только нехватке какой‑нибудь маленькой дроби в выпускном балле, возвращались в строй с подавленной психикой, с печатью неудачника в глазах строевых офицеров и с совершенно туманными перспективами будущего»

Должности, которые должны были комплектоваться генералами генерального штаба:

• военный министр,
• генерал-квартирмейстер Главного Штаба,
• директор военно-топографического бюро Главного Штаба,
• начальник отделения ученого комитета Главного Штаба,
• пять генералов для особенных поручений при Главном Штабе,
• два генерала при государственных съемках,
• обер-квартирмейстер гв.корпуса (к этому времени все гв. полки сведены в гв.дивизии, а те в гв.корпус),
• генерал-квартирмейстер при главной квартире армии,
• обер-квартирмейстер Кавказского армейского корпуса,
• обер-квартирмейстер отдельного корпуса внутренней стражи,
• обер-квартирмейстер при военных поселениях.

Кроме того, на время пребывания в должности причислялись к генеральному штабу:

• директор академии,
• начальники главных штабов армий,
• начальники штабов корпусов.

Офицеры генерального штаба и гвардейского генерального штаба назначались на различные должности в штабах армий, корпусов и дивизий. Перечень таких должностей весьма велик и в рамках данной статьи привести его невозможно. Эти должности должны были укомплектовываться выпускниками академии. Поэтому Главный штаб каждый год устанавливал количество слушателей, принимаемых на первый курс академии, исходя из того, сколько может понадобиться офицеров генерального штаба через три года (срок обучения в академии), с учетом потенциальных войн.

В военное время должности, которые должны были быть занимаемы генералами и офицерами генерального штаба: В штабе армии:

• генерал-квартирмейстер,
• три старших адъютанта
• четыре штаб-офицера для поручений,
• четыре обер-офицера для поручений.

В штабе пехотного корпуса:

• обер-квартирмейстер,
• два старших адъютанта,
• один штаб-офицер для поручений,
• два обер-офицера для поручений.

В штабе резервного корпуса:

• обер-квартирмейстер,
• обер-офицер для поручений.

В штабе пехотной и ли кавалерийской дивизии:

• дивизионный квартирмейстер,
• обер-офицер для поручений.

К наименованию чина офицеров после причисления к Генеральному штабу добавлялось наименование последнего, например: «Генерального Штаба капитан», которое сохранялось и при повышении в чинах, на всё время состояния в списках Генерального штаба.

Командиры

Офицеры причисленные к Корпусу офицеров генерального штаба

Источники

Ф.Макшеевъ. Русскiй Генеральный штабъ. Составъ и служба его.С-Петербургъ. 1894г. М.Газенкампфъ. Устройство и служба Русскаго Генеральнаго штаба.С-Петербургъ. 1888г. Хозяйство въ ротъ, эскадронъ и сотнъ. Издатель В.Березовский. С.-Петербургъ. 1891г. Быт Русской Армии XVIII-начала XX века. Военное издетельство. Москва. 1999г. А.А. Игнатьев. Пятьдесят лет в строю. Военное издательство. Москва. 1986г. Список Генерального штаба на... год. Спб.-Пг., 1816-1917. Загл.: на 1816-1833 гг. - Список генералитета, штаб- и обер-офицеров Гвардейского Генерального штаба. Изд. 2 раза в год, с 1843 г.-3 раза в год. с 1892 г. - ежемесячно.

Даты поступления на службу, место службы и старшинство; с 1883 по 1914 г. - год рождения, вероисповедание, образование, награды, занимаемые должности, семейное положение. Списки составлены по чинам. Указ.: имен (с 1871 г.).

Пруссак В. К. К материалам по истории русского Генерального штаба. Боевые награды чинам свиты е. и. в. по квартирмейстерской части и чинам Генерального штаба по высочайшим приказам 1796-1901 гг. Спб., 1902. 110 с.

Список лиц, окончивших в 1834-1896 гг. курс Имп. военной академии и Николаевской академии Генерального штаба, награжденных орденом Георгия и золотым оружием.

Прежде чем приступить к изложению вопроса о привлечении в Красную Армию самой ценной и подготовленной части офицерского корпуса русской армии - корпуса офицеров Генерального штаба, коротко остановимся на том, что же представляла собой эта составная часть Генерального штаба, тем более что в советской историографии имеется лишь ряд статей автора монографии по истории Генерального штаба русской армии в интересующий нас период 52 . Некомпетентность же в этом вопросе приводит некоторых авторов подчас к серьезным ошибкам. Так, Н. Д. Салтыков в своей книге «Докладываю в Генеральный штаб» (М., 1983. С. 252) ошибочно утверждает, что термин «офицер Генерального штаба» в 1941 г. звучал «непонятно и странно. В Красной Армии такой службы не было и к ней не готовили».

Генеральный штаб - высший орган управления русской армии - представлял собой совокупность управления: центрального (Главное управление Генерального штаба - далее ГУ ГШ) 53 и местного, от штабов военных округов до управлений отдельных бригад включительно (Войсковое управление генерального штаба - ВУГШ) 54 , а также корпуса офицеров Генерального штаба, успешно окончивших полный курс Академии Генерального штаба (с 31 июля 1909 г. она стала именоваться Николаевской военной академией, 8 августа того же года к ее названию было добавлено слово «императорская» (далее: Военная академия)), «причисленных» к Генеральному штабу, а затем «переведенных» в него (объяснение этих терминов см. ниже) 55 . Фамилии этих офицеров включались в издававшийся ежегодно «Список Генерального штаба» (последний вышел в 1917 г.), который, по существу, являлся списком корпуса офицеров Генштаба на соответствующий год. При этом в «Список» помещались фамилии не только тех офицеров, которые проходили службу на должностях Генерального штаба (в ГУГШ или ВУГШ), но и вообще всех, кто когда-либо прослужил на должностях Генерального штаба не менее трех лет, а затем перешел на другую службу (часто не имевшую ничего общего не только со службой Генерального штаба, но и с военной службой вообще). Однако, согласно особым положениям, за этими лицами было оставлено право по-прежнему состоять в корпусе офицеров Генштаба, носить присвоенный им мундир и быть включенными в указанный выше «Список».

К приему в Военную академию допускались обер-офицеры всех родов войск гвардии и армии 56 , для чего требовалась выслуга в офицерском чипе не менее трех лет (из них не менее двух лет - на строевой должности), положительная аттестация, годность по состоянию здоровья и успешная сдача экзаменов. Общее число обучающихся в Военной академии определялось в 314 человек 57 . Поэтому к приему допускалось ежегодно лишь число офицеров, недостававшее для установленного контингента (в среднем 70 человек). Отсюда - достаточно сложные предварительные письменные экзамены при штабах военных округов 58 и особенно вступительные устные экзамены в Военной академии, в результате которых многие офицеры, даже успешно сдавшие письменные экзамены, не проходили по конкурсу. Обучение в Военной академии включало два класса - младший и старший (по году каждый) и дополнительный курс (9 месяцев), предназначавшийся для специальной подготовки к службе Генерального штаба 59 . Но на дополнительный курс переводилось только такое число офицеров, окончивших два класса Военной академии по 1-му разряду 60 (по старшинству среднего балла), которое ежегодно определялось военным министром в зависимости от имевшихся в Генеральном штабе вакансий. Остальные офицеры, окончившие два класса Военной академии как по 1-му, так и по 2-му разрядам, получали серебряный академический нагрудный знак и откомандировывались в свои части 61 . Им предоставлялись значительные преимущества по службе (в частности, производство в подполковники после 3-летнего пребывания в чине капитана вместо 8-10 лет).

Офицеры, успешно закончившие дополнительный курс Военной академии, состоявший из самостоятельной разработки трех тем (военно-исторической, по военному искусству и стратегической), и зарекомендовавшие себя благонадежно с политической и нравственной стороны, получали право на «причисление» к Генеральному штабу 62 . Это была особая категория офицеров, учрежденная сверх чинов, занимавших в Генеральном штабе штатные должности, для пополнения ежегодной убыли в Генеральном штабе и усиления его состава в военное время. Но «причислялось» к Генеральному штабу только такое число офицеров, окончивших дополнительный курс Военной академии, сколько имелось вакансий в Генеральном штабе 63 ; остальные офицеры откомандировывались в свои части. В связи с этим хотелось бы подчеркнуть, что «причисление» к Генеральному штабу, как правило, зависело лишь от успешного окончания Военной академии и не связывалось с происхождением или социальным положением офицера. Поэтому нам представляется бездоказательным утверждение, содержащееся в книге «Главнокомандующий всеми Вооруженными Силами Республики И. И. Вацетис» (Рига, 1978. С. 14), что Вацетис в 1909 г. успешно окончил Военную академию, но не был «причислен» к Генеральному штабу, «куда попадали главным образом представители аристократии». Дело обстояло иначе: Вацетис не был «причислен» к Генеральному штабу не потому, что он действительно не принадлежал к «аристократии», а потому, что окончил Военную академию предпоследним (52-м из 53-х), а в Генеральный штаб были «причислены» только 42 офицера (а затем еще четверо, но также с более высоким, чем у Вацетиса, средним баллом) 64 .

«Причисленные» к Генеральному штабу офицеры распределялись по военным округам (преимущественно пограничным) и прикомандировывались к соответствующим окружным штабам «для всестороннего испытания соответствия их службе Генерального штаба». Правом на «перевод» в Генеральный штаб по мере открытия вакансий пользовались лишь офицеры, «причисленные» к Генеральному штабу и успешно отбывшие в полном объеме положенный ценз, остальные откомандировывались в свои части б5 . «Переведенный» в Генеральный штаб офицер получал значительные преимущества по службе. Так, в мирное время офицер Генштаба получал полк, как правило, через 15-17 лет службы, на что даже выдающиеся строевые офицеры, но без академического диплома могли рассчитывать только через 25 лет. Для офицеров Генштаба была открыта широкая дорога не только в армии, но и вне военного ведомства.

* Составлено по: Список Генерального штаба. Пг., 1914. С. 755-779. В списке также значатся фамилии 196 обер-офицеров, «причисленных» к Генеральному штабу в 1911-1914 гг. (Там же. С. 625-692). В скобках - фактическое количество офицеров Генштаба. См.: Там же. С. 697-714; Общий список членов Главного управления Генерального штаба. СПб., 1914., Кавтарадзе А. Г. Войсковое управление Генерального штаба русской армии//Воен.-ист. журн. 1978. № 6. С. 81.

** В число 852 - количество офицеров Генштаба по штату - не входят должности преподавателей военных наук в военных и специальных училищах (на 18 июля 1914 г. их было 49) (ЦГВИА. Ф. 2000. Оп. 2. Д. 2883. Л. 221).

Накануне первой мировой войны, на 18 июля 1914 г., в корпусе офицеров Генштаба состояло 1135 человек (в том числе 425 генералов, 472 штаб- и 238 обер-офицеров).

Данные табл. 10 свидетельствуют о том, что вопросами непосредственной подготовки России к войне занимались всего 713 офицеров Генштаба, в том числе 120 генералов, в то время как в Германии - 228 офицеров, в том числе 5 генералов, во Франции - 285, в том числе 1 генерал и т. д. 66 Кроме того, 279 офицеров Генштаба, в том числе (и это особенно важно) 257 генералов, проходили службу на должностях, замещение которых офицерами Генштаба по штату не предусматривалось.

Из сказанного выше можно сделать следующие выводы: 1) характерной особенностью корпуса офицеров Генерального штаба русской армии была его огромная численность; 2) распределение офицеров Генштаба по должностям показывает, что лишь 28% генералов (т. е. замещавшие должности Генерального штаба в ГУГШ и ВУГШ) занимались вопросами, которые были непосредственно связаны с подготовкой страны к войне; 3) положение, при котором 60% генералов Генштаба русской армии не служили на должностях Генерального штаба, свидетельствует о том, что они, отнюдь не довольствуясь исполнением службы по своему прямому назначению, стремились к монополизированию командных функций, результатом чего явился «захват» ими высших командных должностей от командира корпуса и выше; 4) гипертрофия корпуса офицеров Генерального штаба русской армии состояла также в том, что значительное число его генералов занимали в различных центральных и местных управлениях как военного, так и других ведомств высшие административные должности, многие из которых не имели ничего общего не только со службой Генерального штаба, но и вообще с военной службой 67 .

Поэтому неудивительно, что в то время (особенно в гражданской части русского общества) имело место отождествление понятия «Генеральный штаб» (т. е. высший орган, предназначенный для разработки планов подготовки страны к войне) со всем корпусом офицеров Генерального штаба (который часто именовали «Генеральным штабом»), и прежде всего с той его частью, которая занимала высшие военные, административные (а при самодержавии и придворные) должности в стране. В силу того что все состоявшие в корпусе офицеров Генерального штаба были связаны общностью высшего военного образования, службой (в том числе и в далеком прошлом) по Генеральному штабу, формой одежды и занесением в ежегодно составлявшийся «Список Генерального штаба», широкое общественное мнение, не сведущее в тонкостях особенностей службы Генерального штаба, допускало расширительное толкование понятия «Генеральный штаб», приписывая этому органу военного управления такой характер деятельности, которым Генеральный штаб никогда не занимался.

С началом мобилизации в июле 1914 г. занятия в Военной академии прекратились и в ее помещении был развернут госпиталь. Слушатели, перешедшие на дополнительный курс (118 человек) и в старший класс (99 человек), были откомандированы в свои части, где, как правило, стали отличными командирами рот и батальонов. Профессорско-преподавательский и учебно-административный состав, оставшийся после формирования Временного управления Военной академии, отчислялся на должности военного времени 68 .

Однако, как показали дальнейшие события, решение о прекращении занятий в Военной академии было ошибочным: расширение масштабов войны и ее продолжительность потребовали новых формирований, в результате чего уже через год обнаружился острый недостаток офицеров Генштаба, особенно на младших должностях. Это вызвало необходимость во изменение существовавших правил прохождения службы офицерами Генштаба принять ряд срочных мер по пополнению корпуса офицеров Генерального штаба 69 . Но и эти меры не позволяли восполнить недостаток; к лету 1916 г. выяснилось, что только 50% наиболее важных штабных должностей в полевых штабах Действующей армии замещено офицерами Генерального штаба. В связи с этим начальник штаба верховного главнокомандующего генерал М. В. Алексеев в письме военному министру генералу Д. С. Шуваеву № 2172 от 18 апреля 1916 г. предложил открыть в Военной академии курсы военного времени для «теоретической подготовки офицеров, предназначенных для... обер-офицерских должностей Генерального штаба в полевых штабах» 70 . Это предложение было принято, и после обсуждения его основных вопросов в штабах армий и фронтов, а также в Главном управлении Генерального штаба 30 октября 1916 г. Николай II утвердил «Положение об ускоренной подготовке офицеров в императорской Николаевской военной академии в течение настоящей войны». В учебно-административный состав Военной академии были привлечены офицеры Генштаба из Действующей армии, пробывшие на театре военных действий непрерывно с их начала и получившие боевой опыт как на должностях Генерального штаба, так частью и строевых - в должности командира полка. Исполняющим должность начальника Военной академии был назначен Генштаба генерал В. Н. Петерс (Камнев).

1 ноября 1916 г. начались занятия на подготовительных курсах 1-й очереди, куда было командировано с фронта 240 офицеров. 15 января 1917 г. окончившие эти курсы 237 офицеров были направлены в Действующую армию для замещения младших должностей Генерального штаба в полевых штабах, как заместители тех офицеров, которые предназначались для командирования в Военную академию на подготовительные курсы 2-й очереди и в старший класс 1-й очереди. К 1 февраля 1917 г. в Военную академию из Действующей армии прибыло 339 офицеров: в старший класс 1-й очереди - 86, на подготовительные курсы 2-й очереди - 253. Цель открытия старшего класса состояла в том, чтобы, во-первых, довершить подготовку находившихся в Действующей армии офицеров, прошедших в мирное время младший класс Военной академии, и, во-вторых, довершить подготовку офицеров, окончивших во время войны подготовительные курсы 2-й, 1-й, а если потребуется, и 3-й очереди. Цель учреждения подготовительных курсов 2-й очереди состояла в том, чтобы «подготовить контингент слушателей для старшего класса академии, если бы последний пришлось открыть во вторую очередь с 1-го сентября 1917 года» 71 .

Занятия на подготовительных курсах 2-й очереди продолжались три месяца (с 1 февраля по 25 апреля 1917 г.), 1 мая 1917 г. состоялся выпуск 233 офицеров. Что касается старшего класса 1-й очереди, то занятия в нем продолжались с 1 февраля по 4 мая 1917 г., и 13 июня состоялся выпуск (с одновременным причислением к Генеральному штабу) 84 офицеров, из которых 81 приказом Временного правительства армии и флоту о чинах военных от 14 сентября 1917 г. был «переведен» в Генеральный штаб 72 .

	Согласно «Списку Генерального штаба»
		произведены в следующий чин			исключены из службы
		в генералы	в штаб- офицеры		убиты, умерли и т. д.	уволены и отчислены (в том числе за участие в корниловском мятеже
Генералы
Штаб-офицеры
Обер-офицеры

* Составлено по: Список Генерального штаба. Исправлен по 3 января (с приложением изменений по 8 февраля 1917 г.). Пг., 1917. С. 1-158; приказы: «высочайшие» по военному ведомству с 9 февраля по 3 марта 1917 г. и Временного правительства о военных чинах сухопутного ведомства с 4 марта по 24 октября 1917 г. Не учтены офицеры Генерального штаба, находившиеся в плену.

Правильность указанной в табл. 11 общей численности корпуса офицеров Генерального штаба - 1494 человека - в целом подтверждается приказом по Главному штабу № 38 от 24 ноября 1917 г., согласно которому общее число лиц, «числящихся по Генеральному штабу или состоящих в списке Генерального штаба», составляло 1459 73 .

Сравним наши итоговые цифры таблицы с данными, приведенными в статье Л. М. Спирина, который пишет, что «к осени 1917 года в старой армии было около 1350 офицеров Генерального штаба, в том числе около 500 генералов, 580 полковников и подполковников, 270 капитанов и приравненных к офицерам Генштаба» 74 . К сожалению, автор не приводит обоснования этих цифр, не объясняет также, что он понимает под категорией «приравненные к офицерам Генштаба» и какова была ее численность. Неубедительной, на наш взгляд, является ссылка Л. М. Спирина на «Список Генерального штаба» (Пг., 1917), так как приведенная в нем численность корпуса офицеров Генерального штаба, как это указано в табл. 11, дана на 8 февраля, а не на осень 1917 г. Нуждается также в корректировке число офицеров, закончивших академические курсы во время мировой войны. «В начале 1918 года,- пишет Л. М. Спирин,- еще около 100 человек закончили курсы академии» 75 . Между тем не «в начале 1918 года», а 23 марта 1918 г. закончили подготовительные курсы 2-й очереди (с «причислением» к Генеральному штабу) 158 человек, из которых 133 человека приказом Всероглавштаба (по «корпусу Генерального штаба») № 18 от 27 июня 1918 г. были «переведены» в Генеральный штаб.

Созданный после Октябрьской революции высший орган военного руководства в лице Наркомвоена в своей деятельности опирался на некоторые органы управления старой армии, и в частности на ГУГШ. 8 мая 1918 г. был создан Всероссийский Главный штаб, в который наряду с ГУГШ вошли Главный штаб, Всероссийская коллегия по организации и управлению РККА, Гл. комиссариат ВУЗ и Управление по ремонтированию армии.

Подавляющее число офицеров ВУГШ служили в Действующей армии. После Октябрьской революции по мере демократизации и демобилизации старой армии, расформирования соединений и штабов и т. д. эта категория практически разделила судьбу всего офицерского корпуса, о чем говорилось выше.

Остановимся на вопросе: каким образом проходило привлечение бывших офицеров Генштаба в Красную Армию на командные, штабные, административные, профессорско-преподавательские и другие должности. Уже 5 марта 1918 г. военный руководитель Высшего Военного Совета М. Д. Бонч-Бруевич направил телеграмму начальнику Генерального штаба Н. М. Потапову с просьбой прислать список бывших офицеров Генерального штаба, «не занятых службой» в Петрограде и «других пунктах, кроме Петрограда» 76 . А в докладной записке о необходимости регистрации бывших кадровых офицеров от 12 апреля 1918 г. он уделил особое внимание выявлению и учету бывших офицеров Генерального штаба, которые были очень нужны при проведении в жизнь военно-окружной реформы, «для предстоящих новых формирований постоянной армии, а также для службы в частях завесы». Однако в настоящее время, как отмечалось в этом документе, «правильный учет этих офицеров не ведется, без чего нельзя соответственно определить запас лиц со специальной подготовкой». Для устранения этого начальнику Генерального штаба было предложено «незамедлительно установить и дальше вести учет всем офицерам Генерального штаба» 77 .

Однако при решении этого вопроса пришлось столкнуться со многими трудностями объективного характера. Во время мировой войны большинство офицеров Генерального штаба находилось на учете в штабе верховного главнокомандующего, откуда данные об изменении их служебного положения поступали в ГУГШ. Эти изменения отмечались в ежегодно издававшемся «Списке Генерального штаба» и до 15(28) декабря 1917 г. объявлялись в приказах армии и флоту или в приказе по Генеральному штабу (с 1(14) января 1918 г.). В связи с общей демобилизацией армии после 18 февраля 1918 г. многие штабы и управления до штаба, верховного главнокомандующего включительно были в спешном, порядке расформированы, а находившиеся в них на должностях Генерального штаба разделились на три основные группы: перешли на службу в Красную Армию (в управления, военно-учебные заведения и т. д.); проживали, оставшись не у дел, в пределах Советской Республики; выехали на Украину, Дон и в Сибирь. Разъехавшись по всей России и получив в большинстве документы об увольнении из армии, эти офицеры не сообщали, как правило, в соответствующие инстанции своих адресов. Кроме того, большинство штабов Западного, Юго-Западного и Румынского фронтов были отрезаны от Центральной России как интервенцией Четверного союза, так и развязанной свергнутыми Октябрьской революцией классами гражданской войной, поэтому сведения из этих штабов поступали в ГУГШ лишь в единичных случаях. В результате в делопроизводстве по службе Генерального штаба, где продолжали вестись списки офицеров Генштаба (как общий по старшинству и по выпускам из Военной академии, так и по различным штабам и управлениям), не представлялось возможным иметь сведения о судьбе всех офицеров Генштаба, находившихся ранее на должностях в Действующей армии, и, следовательно, правильно вести регистрацию и учет генштабистов.

Что же касается привлечения специалистов Генштаба для нужд предстоящих «новых формирований постоянной армии», то основная трудность заключалась в том, что не было разъяснения как в отношении принципов, на которых формировалась новая постоянная армия, так и в отношении условий, при которых будет проходить дальнейшая служба специалистов Генштаба, получающих назначения при новых формированиях. Отсутствие подобных официальных сведений приводило к тому, что бывшие офицеры Генштаба затруднялись «дать свое согласие о взятии их на учет для новых формирований, предпочитая выжидать разъяснения указанных вопросов» 78 .

Предписанием Высшего Военного Совета № 1522 от 14 мая 1918 г. на делопроизводство по службе Генерального штаба Оперативного управления Всероглавштаба была возложена «регистрация во всей стране всех без исключения бывших офицеров Генерального штаба для дальнейшего назначения их на должности, согласно новых штатов» в связи с проведением в жизнь «военно-окружной реформы и новых формирований постоянной армии» 79 .

В разработанных Высшим Военным Советом штатах предусматривались должности, которые должны были замещаться генштабистами. Так, они имелись в центральных военных органах, в частности во Всероглавштабе, куда из ГУГШ вошли четыре управления (Оперативное, Организационное, Военных сообщений и Военно-топографическое), причем только в Организационном управлении была 31 должность, которая должна была замещаться специалистами Генштаба. Должности Генштаба предусматривались также в штатах военно-окружных штабов 80 , в Оперативном отделе Наркомвоена 81 , а также в полевых управлениях: Полевом штабе Реввоенсовета Республики 82 , в штабах полевого управления фронта (25 должностей) и армий, входящих в состав фронта (9-10 должностей) 83 , в штабах стрелковых и кавалерийских дивизий (по 4 должности в дивизии) 84 . Циркулярной телеграммой Наркомвоена № 877 от 23 июля 1918 г. был установлен «наименьший оклад младшей должности Генштаба в штабах и учреждениях военного ведомства в 700 рублей в месяц» 85 . В последующем ставки должны были повышаться сообразно нормам, объявленным в декрете Совнаркома от 27 июня 1918 г.

Постановлением Высшего Военного Совета № 8/8 от 11 июня 1918 г. было предложено «в течение определенного, по возможности короткого, срока всем служившим в Генеральном штабе лицам, не имеющим в настоящее время должностей, зарегистрироваться в Оперативном отделе (в делопроизводстве по службе Генерального штаба) Всероглавштаба»; им следовало предлагать вакансии по мере их открытия, тех, кто отказался от двух предложений, равно как и всех незарегистрировавшихся, отчислять «от службы в Генеральном штабе» 86 .

Во исполнение этого постановления начальник Всероглавштаба в циркулярной телеграмме предложил всем лицам, служившим в Генеральном штабе «до 1-го августа нового стиля сего года», зарегистрироваться по месту жительства в штабах военных округов, управлений, инспекций формирования и в штабах дивизий и отрядов или же непосредственно в делопроизводстве по службе Генерального штаба; делопроизводству по службе следовало подготовить списки всех таких лиц, «состоящих на должностях, и перечень имеющихся вакантных должностей Генерального штаба» 87 . Объявление об этом по ходатайству начальника Генерального штаба II. М. Потапова было опубликовано «во всех газетах, выходящих на территории Российской Республики» 88 . В Оперативном управлении Всероглавштаба была составлена справка, согласно которой на 15 июля 1918 г. всего было зарегистрировано 245 бывших офицеров Генерального штаба (не считая служащих в центральных управлениях и Военной академии) 89 ; из них в новых формированиях уже получили назначение 224 человека, а остальным были сделаны предложения занять соответствующие должности. В то же время было заявлено о необходимости замещения 158 вакантных должностей Генерального штаба (в штабах районов и отрядов «завесы» - 20, в штабах военных округов - 13 и т. д.), т. е. вакантных должностей Генерального штаба было в 7 раз больше, чем кандидатов для их замещения, и с ростом новых формирований число незамещенных должностей неизменно увеличивалось.

Таким образом, несмотря на принимаемые меры по привлечению в Красную Армию специалистов Генштаба, их некомплект во всех штабах и управлениях на 23 июля 1918 г. достигал 50- 90% (табл. 12).

ТАБЛИЦА 12. НЕКОМПЛЕКТ ВОЕННЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ - БЫВШИХ ОФИЦЕРОВ ГЕНШТАБА В ШТАБАХ II УПРАВЛЕНИЯХ КРАСНОЙ АРМИИ НА 23 ИЮЛЯ 1918 Г. *

Место службы	Должности, которые должны были замещаться специалистами Генштаба	Должности, которые могли быть замещены специалистами Генштаба	Замещено	Некомплект
В штабах военных округов
В дивизиях и отрядах «завесы»
В штабах районов «завесы»
В штабах Восточного фронта
В оперативном отделе Наркомвоена
В Высшем Военном Совете
В Высшей аттестационной комиссии
Во Всероссийском Главном штабе
В Военной академии
В Управлении Военного Воздушного Флота

* Составлено по: ЦГАСА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 1124. Л. 70.

Недостаток лиц Генштаба объяснялся тем, что в связи с условиями общей демобилизации старой армии и интервенции Четверного союза значительное число бывших офицеров Генштаба и управлений Западного, Юго-Западного и Румынского фронтов оказались на территории Украины, занятой противником, и могли выехать оттуда только одиночным порядком, скрываясь от германских властей, не дававших разрешения на выезд. Так, группа бывших офицеров Генштаба, оставшаяся в Киеве, в начале марта 1918 г. прислала начальнику Генерального штаба заявление, что «все они одиночным порядком прибудут в Россию и вступят в ряды Красной Армии, но просят оказать им материальную помощь на выезд из Киева, где они бедствуют, не имея никаких средств». Начальником Всероглавштаба было высказано мнение, что «является настоятельно необходимым обеспечить возможность переезда в Россию лицам Генерального штаба, оставшимся в областях, занятых противником», и увеличить срок регистрации бывших офицеров Генерального штаба «до 1,5 месяцев со дня опубликования в газетах постановления Высшего Военного Совета от 11 июня 1918 г.». Для оказания материальной помощи на переезд в Россию с территории, занятой противником, запрашивалось разрешение на отпуск лицам Генштаба «аванса в 40- 50 000 руб.» 90 .

С мая по сентябрь 1918 г. в делопроизводство по службе Генерального штаба были присланы 17 списков (с общим числом до 400 человек) 91 с указанием фамилий генштабистов, «сообщавших... о своем желании получить назначение на соответствующие должности при предстоящих новых формированиях постоянной армии» 92 ; в списки были включены также лица, которые окончили Военную академию, но не состояли в корпусе офицеров Генерального штаба. В основном в списках значились генштабисты, которые впоследствии служили в Красной Армии, но были и такие, которые во время гражданской войны занимали высокие должности в белогвардейских армиях: Генштаба генералы В. Г. Болдырев (список № 7), С. Н. Розанов (список № 8), И. П. Сытин (список № 13), Генштаба подполковник В. О. Каппель (список № 4) и др. 93 .

Аттестование всех бывших офицеров Генштаба вначале проходило на общих основаниях в аттестационной комиссии, но 10 июля 1918 г. ее председатель, бывший подполковник А. И. Егоров, уведомил Оперативное управление Всероглавштаба, что комиссия просит представлять на ее рассмотрение лишь кандидатуры лиц Генштаба, намечаемые на должности от командира полка и выше и им соответствующие должности в военных учреждениях, заведениях и т. д. с последующим представлением этих материалов на утверждение Народного комиссариата по военным делам 94 .

21 августа 1918 г. было издано два приказа Наркомвоена: № 721 с объявлением «Правил о назначении на должности Генерального штаба» 95 и № 722 с проектом «Правил о зачислении в распоряжение начальника Всероссийского Главного штаба специалистов Генерального штаба для назначения на должность Генерального штаба в формируемой армии» 96 . В первом приказе говорилось, что в целях равномерного распределения лиц Генштаба по всем штабам и управлениям все военные руководители, начальники штабов и управлений незамедлительно обязаны приступить к постепенному переводу лиц Генштаба с должностей не Генерального штаба и тех, которые могут замещаться этими лицами, на должности, подлежащие согласно штатам обязательному замещению лицами Генштаба. Назначения, перемещения и увольнения лиц Генштаба должны были происходить «только с согласия и ведома» начальника Всероглавштаба.

«Правила о зачислении» предусматривали учреждение резерва в 50 человек «для обеспечения штабов и управлений формируемой армии необходимым контингентом специалистов Генерального штаба». Во время нахождения в резерве специалисты Генштаба могли привлекаться для выполнения различных поручений и назначений, требующих их знаний и опыта. Так, они участвовали в работах русско-германской пограничной комиссии в Пскове, в мирных переговорах с Финляндией в Берлине; получали назначения на должности во вновь формируемый штаб главнокомандующего Чехословацким фронтом, в штабы руководителей полевых рекогносцировок в районе Москвы, районов и отрядов, различные межведомственные комиссии и т. д. 97 Создание резерва специалистов Генштаба имело важное значение, так как институт лиц, состоявших в распоряжении начальника Генерального штаба, был намечен к упразднению 1 июня 1918 г. и все они подлежали с того же числа увольнению от службы.

Особо следует остановиться на «причислении» к Генеральному штабу и «переводе» в него командиров Красной Армии. Впервые после Октябрьской революции в Генеральный штаб 27 июня 1918 г. были «переведены», как отмечалось выше, 133 бывших офицера. Приказом Реввоенсовета Республики № 1944 от 19 ноября 1919 г. 98 слушатели бывшей Николаевской военной академии, занимавшие «в полевых войсковых штабах Действующей (Красной,- А. К.) армии ответственные должности Генерального штаба», которые по свидетельству соответствующих штабов фронтов или отдельных армий были признаны «вполне соответствующими для службы в Генеральном штабе, отличились в боях, а равно имеют особые служебные заслуги», могли быть допущены «к причислению к Генеральному штабу». Всего к Генеральному штабу 1919-1920 гг. были «причислены» 23 командира Красной Армии 99 , в том числе 19 военных специалистов. Так, в представлении Реввоенсовета 13-й армии № 93 от 8 декабря 1919 г. на «причисление» к Генеральному штабу командующего армией бывшего штабс-ротмистра А. И. Геккера было сказано, что в течение всей гражданской войны он занимал «ответственные командные посты» на театре военных действий, «блестяще командуя» 13-й дивизией, а затем 13-й армией 100 . Из указанных 23 командиров 10 человек были «переведены» в Генеральный штаб (табл. 13). Так, в представлении Реввоенсовета Республики (№ 10361/К от 31 декабря 1920 г.) на «перевод» в Генеральный штаб командующего Южным фронтом М. В. Фрунзе-Михайлова говорилось, что он, «последовательно исполняя должности командующего войсками Четвертой армии, Южной группы Восточного фронта, Восточного, Туркестанского и Южного фронтов, блестяще выказал на деле свои крупные природные военные способности» 101 . В представлении Реввоенсовета Республики (№ 10363/К от 31 декабря 1920 г.) на «перевод» в Генеральный штаб бывшего подполковника А. И. Егорова указывалось, что он вступил на должность командующего Южным фронтом в трудное время, когда «наши войска под ударами Деникина отходили к северу и оставили город Орел», под его руководством войска фронта «перешли в решительное наступление, которое привело Красную Армию к берегам Черного и Азовского морей», он «смело задуманным и умело исполненным маневром нанес жестокое поражение» буржуазно-помещичьей Польше (что дало «Советской России весьма основательные стратегические результаты»), а затем Петлюре, «принудив последнего оставить Галицию» 102 .

ТАБЛИЦА 13. КОМАНДИРЫ КРАСНОЙ АРМИИ, «ПЕРЕВЕДЕННЫЕ» В ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ ЗА ОСОБЫЕ ЗАСЛУГИ В ГОДЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ *

Фамилия, имя, отчество	Год рождения	Бывший чин в старой армии	Бывший кадровый офицер или офицер военного времени	№ и год приказа Реввоенсовета Республики о переводе в Генеральный штаб
Алафузо Михаил Иванович		Штабс-капитан	Кадровый
Алексеев Платон Николаевич		Полковник
Армадеров Георгий Александрович
Бобрищев Ардалион Александрович		Полковник
Егоров Александр Ильич		Подполковник
Захаров Иван Николаевич
Троицкий Иван Александрович		Штабс-капитан	Призван из запаса
Тухачевский Михаил Николаевич		Подпоручик	Кадровый
Уборевич-Губоревич Иероним Петрович			Военного времени
Фрунзе-Михайлов Михаил Васильевич		Вольноопределяющийся

* Составлено по: Список лиц с высшим общим военным образованием, состоящих на службе в РККА. Составлен по данным к 1 марта 1923 г. Б. м., 1923.

Широкое привлечение в Красную Армию бывших офицеров Генштаба вызвало необходимость как-то отличать их от других военных специалистов - негенштабистов или имевших высшее военное, но специальное образование. В русской армии офицеры Генштаба перед чином добавляли слова «Генерального штаба» (например, «начальник штаба дивизии Генерального штаба полковник И. И. Петров»), После упразднения декретом Совнаркома от 16(29) декабря 1917 г. чинов в Красной Армии продолжал существовать в несколько преобразованном виде «корпус Генерального штаба», а относящихся к нему бывших офицеров Генштаба стали именовать «лицами Генерального штаба» (или «специалистами Генштаба»), Они получили право после своей должности добавлять слово «Генерального штаба» (или «Генштаба»), например, «начальник штаба дивизии Генерального штаба (Генштаба) И. И. Петров». Но в отличие от старой русской армии в Красной Армии к «лицам Генерального штаба» были отнесены не только бывшие офицеры Генштаба, но и все бывшие офицеры, когда-либо окончившие два или три курса Военной академии.

Остановившись коротко на особенностях привлечения в Красную Армию бывших офицеров Генштаба, рассмотрим вопрос об их численности в Красной Армии, а также соотношении с офицерами Генштаба в белогвардейских, буржуазно-националистических и других антисоветских армиях.

Впервые этот вопрос был поднят упоминавшимся выше А. А. Зайцовым 103 , который писал, что «широкое распространение получило мнение о массовом переходе на сторону большевиков офицеров нашего Генерального штаба. Мнение это, однако, мало отвечает фактическому положению дела. Несомненно, что часть нашего Генерального штаба приняла участие в строительстве Красной Армии и этим оказала большевикам большую услугу. Однако от этого до массового перехода на сторону красных еще далеко. Цифры говорят другое» 104 . Для доказательства подобной точки зрения автор в качестве исходной цифры берет численность корпуса офицеров Генерального штаба на 1913 г. 105 . При этом он допускает первую неточность, называя «Список Генерального штаба» на 1913 г. последним довоенным официальным списком 106 , что приводит его к ошибке в численности офицеров Генштаба накануне первой мировой войны - 1396 человек вместо 1135. Бездоказательно считая, что число офицеров, переведенных в Генеральный штаб за время войны, соответствовало числу погибших на фронте и во время революции «от руки большевиков», автор берет эту цифру- 1396 человек - за исходную ко времени начала, как он пишет, «формирования Красной Армии». После этого, исключая из «Списка Генерального штаба», изданного Организационным управлением Всероглавштаба на 7 августа 1920 г., специалистов Генштаба Красной Армии, окончивших ускоренный курс Военной академии во время войны и переведенных в Генеральный штаб в 1917-1918 гг., Зайцов делает вывод, что «из числа 1396 офицеров нашего Генерального штаба в Красной Армии состояло лишь 283 офицера, или 20,3% общего состава нашего Генерального штаба... Итак, легенда о переходе главной массы офицеров Генерального штаба в Красную Армию не отвечает действительности» 107 .

В своих расчетах автор допускает по меньшей мере четыре серьезные ошибки: во-первых, он не проанализировал изменения, которые произошли в корпусе офицеров Генерального штаба за 1917 г., и ошибочно считает его численность к концу этого года в 1396 человек, в то время как она на 25 октября 1917 г. составляла 1494 человека; во-вторых, как и при определении общего числа военных специалистов в Красной Армии, автор не учитывает значительный процент бывших офицеров Генштаба, которые эмигрировали и не участвовали в гражданской войне, «растворились» в среде гражданского населения, пропали без вести и т. д.; в-третьих, он неправомерно исключает из «Списка» молодых специалистов Генштаба, многие из которых, кстати сказать, оказались в белых и других армиях, и, наконец, в-четвертых, не учитывает значительное число специалистов Генштаба, служивших в Красной Армии с 1918 г., но в силу разных причин не внесенных в «Списки Генерального штаба», которые были изданы Всероглавштабом в 1919-1920 гг.

Первым откликнулся на выступление Зайцова бывший профессор Военной академии генерал А. К. Ванов, который опубликовал в 1932 г. статью под названием «Генеральный штаб во время гражданской войны» 108 . В отличие от Зайцова Баиов за исходные данные взял «Список Генерального штаба» на февраль 1917 г., численность же специалистов Генштаба в Красной Армии - из «Списка Генерального штаба», изданного Организационным управлением Всероглавштаба на 15 июля 1919 г., в котором содержится 418 фамилий. Исключив из этого числа 98 человек, т. е. не состоявших в корпусе офицеров Генерального штаба, а также окончивших ускоренный курс и «переведенных» в Генеральный штаб в 1917 и 1918 гг., как «неслужнвших в Генеральном штабе императорской армии», Баиов приходит к выводу, что в Красной Армии «вольно или невольно» осталось «всего 319 человек (21%)» от общей численности Генерального штаба, которую он принимает ко времени организации Красной Армии «несколько менее 1517, а именно, вероятно, около 1500». Хотя данные, которых придерживается Баиов, по сравнению с данными Зайцова более правильные, но и он, по существу, повторил те же ошибки (но в несколько ином варианте), что и Зайцов.

В советской историографии вопрос о численности военных специалистов-генштабистов в Красной Армии впервые был поднят Л. М. Спириным 109 , который привел архивные данные по этому вопросу к лету 1918 г., на 30 нюня и к осени 1918 г.- 98, 232 и 526 человек соответственно, а также данные, взятые из «Списков Генерального штаба», изданных Организационным управлением Всероглавштаба, о численности специалистов Генштаба к 15 июля 1919 г. (417 человек) 110 и на 7 августа 1920 г. (407 человек).

Сделаем попытку предложить свою точку зрения по этому вопросу. Для этого, взяв за основу последний изданный в Красной Армии «Список Генерального штаба», составленный по сведениям, имевшимся в Организационном управлении Всероссийского Главного штаба к 7 августа 1920 г., в котором помещено 407 фамилий, определим численность «лиц Генштаба» в корпусе Генерального штаба РККА к концу гражданской войны по следующей схеме:

1. Исключим из этого «Списка» 21 человека, которые не состояли в бывшем корпусе офицеров Генерального штаба 111 .

2. Добавим 129 человек, которые не были включены в «Список» на 7 августа 1920 г., но значились в «Списке» на 15 июля 1919 г. (70 человек) и в «Дополнительном списке Генерального штаба», составленном по сведениям бывшего Народного комиссариата по военным делам Украинской Советской Социалистической Республики к 1 сентября 1919 г. (59 человек). В «Дополнительном списке» всего помещено 70 «лиц Генштаба» (11 из них включены в «Список» на 7 августа 1920 г.), которые приказом Наркомвоена Украины № 174 от 26 марта 1919 г. были призваны на военную службу «для укомплектования штабов и военных учреждений лицами со специальной высшей военной подготовкой» 112 , их этих 70 человек продолжали службу в Красной Армии 14 113 , ушли в деникинскую и другие армии - 9, пропали без вести - 47 114 .

3. Добавим военных специалистов - «лиц Генштаба» (124 человека), которые в период с ноября 1917 по декабрь 1920 г. сотрудничали с Советской властью (в частности, М. Д. Бонч-Бруевич, С. И. Одинцов, Й. Г. Пехливанов, Н. М. Потапов, М. С. Свечников и др.) и служили в Красной Армии, но по различным причинам не были включены ни в один из трех вышеуказанных «Списков».

Итак, в корпусе Генерального штаба РККА в 1918-1920 гг. всего служили 639 «лиц Генштаба», в том числе 252 генерала, 239 штаб-офицеров, 148 обер-офицеров.

Для того чтобы подсчитать, какой процент составляет 639 от общей численности генштабистов, следует сначала определить, из чего она слагалась. Как отмечалось выше, на 25 октября в корпусе офицеров Генерального штаба состояло 1494 человека; 133 бывших кадровых офицера, окончивших старший класс 2-й очереди ускоренных курсов Военной академии были переведены в Генеральный штаб приказом Всероглавштаба. Наконец, 305 человек окончили ускоренные курсы Военной академии в Сибири (с 9 сентября 1918 г. она называлась Всероссийской академией Генерального штаба). Из этого числа 217 были переведены в Генеральный штаб в ноябре 1918 г. 115 , а 88 - в мае 1919 г. 116

Таким образом, к концу гражданской войны генштабистов всего было 1932, из них 33% (639 человек) служили в Красной Армии, т. е. значительно более, чем считали А. А. Зайцов и А. К. Баиов.

Однако при подсчете численности генштабистов в Красной Армии следует иметь в виду, что не все указанные выше 639 человек честно служили Советской власти: некоторые из них перешли на сторону белых, участвовали в контрреволюционных организациях и т. д.

Но 475 военных специалистов-генштабистов, как подсчитано автором на основе архивных материалов ЦГВИА и ЦГАСА (послужных списков, учетных карточек и т. д.), честно служили Советской власти на различных командных, штабных, административных и преподавательских должностях, в том числе и на высших командных должностях в звене фронт-армия-дивизия в Действующей Красной Армии (см. прил. 4).

К сожалению, мы не располагаем боевыми расписаниями белогвардейских и других антисоветских армий. Однако изучение судеб бывших офицеров Генштаба, в том числе и молодых генштабистов, окончивших ускоренные курсы Военной академии и переведенных в Генеральный штаб в 1918-1919 гг., все же позволяет высказать по этому вопросу некоторые соображения. Так, по нашему мнению, в белых и других армиях служили 750 генштабистов, из них свыше 700, примерно поровну, в деникинской и колчаковской армиях, причем в первой из них служили преимущественно генштабисты, состоявшие в корпусе офицеров Генерального штаба, а в колчаковской - семь восьмых составляли офицеры ускоренных выпусков из Военной академии, «переведенные» в Генеральный штаб в 1918-1919 гг. Эмигрировали (причем среди них могли быть и участники белого движения) 225 человек, наконец, судьбу 275 генштабистов установить не удалось.

Таким образом, в период гражданской войны в Красной Армии был корпус Генерального штаба РККА, а входившие в него «лица Генштаба» представляли наиболее ценную часть военных специалистов, привлечению которых Коммунистическая партия и Советское правительство уделяли особое внимание. Учреждение же «корпуса Генерального штаба РККА» позволило Высшему Военному Совету в несколько преобразованном виде (с учетом новых условий в армии) воссоздать и «службу Генерального штаба»: начиная с «завес», которые послужили основой для создания фронтов, затем в сформированных армиях и дивизиях, а также в центральных управлениях, учреждениях и военно-учебных заведениях и т. д. согласно штатам были предусмотрены должности, которые должны были замещаться только «лицами Генштаба». Поэтому позволим себе не согласиться с мнением военного специалиста, бывшего офицера Генерального штаба, впоследствии Маршала Советского Союза Б. М. Шапошникова, что после Октябрьской революции Генеральный штаб русской армии «сошел в могилу» 117 . Правда, в силу ряда обстоятельств, рассмотрение которых выходит за рамки монографии, 5 августа 1921 г. Академия Генерального штаба РККА была переименована в Военную академию РККА (в 1925 г. ей было присвоено имя М. В. Фрунзе) 118 , а затем приказом Реввоенсовета Республики № 1904 от 10 августа 1922 г. упразднено все, что было связано с понятием «Генеральный штаб». Так, был отменен приказ Реввоенсовета Республики № 1944 1919 г. о порядке «причисления» командиров РККА к Генеральному штабу; в положениях и штатах упразднено наименование «лица Генштаба» для окончивших бывшую Николаевскую военную академию (Академию Генерального штаба) и Военную академию РККА и заменено наименованием «лица с высшим общим военным образованием»; вместо «Списков Генерального штаба», издававшихся Организационным управлением Всероглавштаба в 1919-1920 гг., Отделом по командному составу Штаба РККА в 1923 г. был опубликован «Список лиц с высшим общим военным образованием, состоящих на службе в Рабоче-Крестьянской Красной Армии (по данным на 1 марта 1923 г.)»; из штата Оперативного управления Штаба РККА было исключено отделение по службе Генерального штаба, которое ведало учетом, прохождением службы и т. д. «лиц Генштаба»; приказом Реввоенсовета Республики № 2256 от 26 сентября 1922 г. была отменена особая форма одежды для «лиц Генштаба», учрежденная приказом Реввоенсовета Республики № 322 от 31 января 1922 г., и им присваивалась форма той части, в которой они проходили службу.

Однако через 13 лет, 22 сентября 1935 г., Штаб РККА был переименован в Генеральный штаб РККА, начальником которого был назначен бывший военный специалист, Маршал Советского Союза А. И. Егоров 119 , а 11 апреля 1936 г. на базе оперативного факультета Военной академии имени М. В. Фрунзе была воссоздана Академия Генерального штаба РККА, во главе которой был поставлен бывший военный специалист комдив Д. А. Кучинский 120 . Таким образом, Генеральный штаб РККА, как высший орган военного управления, и Академия Генерального штаба РККА - военно-учебное заведение, предназначенное для подготовки кадров для Красной Армии высшей квалификации, в том числе и для службы в Генеральном штабе, снова заняли почетное место в Вооруженных Силах СССР.

Каждый из крупных военных начальников имеет особый штаб, с помощью которого он управляет войсками. При нормальных условиях работа распределяется следующим образом: штаб собирает все необходимые сведения о местности и противнике; на основании этого начальник принимает известный план действий; штаб разрабатывает этот план в деталях и затем, в целом ряде распоряжений, передает волю начальника войскам. Таким образом, на долю штабов выпадает главным образом техника военного искусства.

В столь практическом деле, как война, значение этой техники огромно. Неумело произведенная разведка, неправильно составленный расчет походного движения, неточность в редакции приказаний, ошибки в организации сторожевой службы... каждая из этих технических частностей, при известных условиях, может погубить самый лучший план. Хороший штаб должен работать без суеты и трений, с точностью часового механизма.

Для этого от офицеров генерального штаба требуются не только обширные и разнообразные знания, но также серьезная предварительная практика в "вождении войск" как на театре войны, так и на поле сражения. Эта практика должна выработать в них известный навык, своего рода рутину. В самые критические моменты войны офицер генерального штаба, даже отвлекаемый другими вопросами, должен совершенно машинально, как бы рефлективно, принять меры для обеспечения флангов, установления связи, организации донесений, прикрытия обозов и т.п.

Таковы те требования, которые война предъявляет к генеральному штабу, а между тем у нас никто его не готовит к этому. Обычная служба офицеров генерального штаба не только в центральных управлениях, но и в войсковых штабах сводится к бюрократической, даже просто канцелярской переписке, не имеющей ничего общего с военным искусством. Маневры крупными частями чрезвычайно редки и дают, особенно в смысле штабной службы, ничтожную практику. Тактические занятия и полевые поездки сведены к простой проформе. Военная игра применяется чрезвычайно редко и преследует совсем другие цели.

Итак, деятельность мирного времени совершенно не подготовляет наш генеральный штаб к тому, что ему придется делать на войне.

Затем, в свободное от службы время наши офицеры генерального штаба имеют весьма мало побудительных причин заниматься своей специальностью. Попав по окончании академии в генеральный штаб, они заносятся в особую книгу по старшинству чинов. Производство их до чина полковника включительно идет строго по порядку. Затем, те полковники, которым удалось избегнуть командования армейским полком (пристроившись к какой-нибудь центральной петербургской канцелярии или попав на генеральское место, хотя бы в другом ведомстве), производятся в генералы на 4-6 лет раньше своих товарищей, командовавших полками. При дальнейшем движении места начальников дивизий и командиров корпусов обыкновенно даются по старшинству, а назначение на высшие посты и на специальные должности генерального штаба делается по избранию, причем основанием для выбора служат главным образом связи, а затем "ум" и "тактичность", понимаемые в том своеобразном смысле, как это было разобрано мною в одной из предыдущих статей.

Таким образом, каждому офицеру генерального штаба, если только в карьере его не произошло какой-либо исключительной пертурбации, обеспечено место начальника дивизии; офицер же, окончивший академию своевременно (т.е. 24-25 лет), может смело рассчитывать на должность командира корпуса.

Несколько лет тому назад на больших маневрах некий генерал генерального штаба, известный еще раньше своей бездарностью будучи начальником штаба одной из маневрировавших армий, обнаружил совершенное незнание дела. Присутствовавший на маневрах начальник главного штаба выразился, что за такие действия ему стыдно перед иностранными военными агентами. Тем не менее вскоре после маневров сей генерал был произведен в следующий чин и получил дивизию. Затем, когда несколько месяцев спустя его дивизия была мобилизована для отправления на войну, то он просил освободить его от командования. Казалось бы, что после этого он будет немедленно уволен в отставку. Ничуть не бывало, ему тотчас же дали другую дивизию, оставшуюся в России!!! Мало того, как нам известно, этот генерал, доказавший свою бездарность, полное незнание дела и отсутствие чувства долга, был зачислен кандидатом на высшую должность, которая по идее должна предоставляться лишь выдающимся офицерам генерального штаба.

Такого рода факты происходили и во время войны - генералы генерального штаба, выгнанные из армии за полною непригодностью, по возвращении в Россию получили соответствующие, а иногда и высшие назначения.

До сих пор одно лишь свойство могло испортить нормальную карьеру офицера генерального штаба: это - "самостоятельность". Начальство боялось "независимых и талантливых людей", а некоторые товарищи (особенно из бездарных академических профессоров) устраивали им форменный бойкот.

Так обстояло дело в генеральном штабе до последнего времени, что будет дальше, пока неизвестно.

Указанная обеспеченность карьеры отнимает у заурядного человека стимул к самостоятельной работе, а так как, сверх того, академия всеми приемами своего преподавания сумела внушить большинству своих учеников отвращение к военной науке, то офицеры генерального штаба, за редкими исключениями, мало следят за развитием столь быстро совершенствующегося военного дела.

Отбыв свою обыденную службу, большинство их занимается винтом и светскими развлечениями; некоторые же увлекаются каким-либо посторонним делом, например - разведением пальм, астрономией, свиноводством, этнографией, сельским хозяйством и т.п., причем в указанных специальностях достигают иногда громкой известности. В столицах офицеры генерального штаба, нуждающиеся в средствах, занимаются еще разнообразными кустарными промыслами в виде: непомерного числа уроков в военно-учебных заведениях, подготовки вольноопределяющихся, сочинения разных руководств, справочных книжек, наставлений и т.п.

Нет ничего удивительного, что при описанной обстановке некоторые офицеры нашего генерального штаба лет через десять по окончании академии в смысле специальной подготовки стоят ниже иного толкового строевого офицера, который хотя также мало следит за развитием военного дела, но по крайней мере знает быт и потребности войск. Армия не может не видеть этого и потому считает несправедливостью те крупные привилегии, которые предоставлены офицерам генерального штаба безотносительно к их природным способностям и действительным знаниям только за то, что они когда-то окончили академию. Этим прежде всего объясняется недружелюбное отношение строевых офицеров к генеральному штабу, которое еще более усиливается вследствие того высокомерия, коим заражены иные представители этой корпорации.

Из очерченных выше условий научной и служебной подготовки видно, что наш генеральный штаб не мог во время последней войны функционировать правильно. Для этого (признаемся в этом откровенно) всем нам недоставало знания современного военного дела и в особенности выработанной техники в трудном деле "вождения войск".

Кроме того, у некоторых офицеров генерального штаба не было и любви к своей профессии. В такую исключительно интересную с точки зрения военного искусства кампанию они стремились устраиваться в тылу, на разных выгодных административных и канцелярских должностях, в большинстве случаев даже не имевших никакого отношения к специальности генерального штаба

Тем выше заслуга тех членов нашей корпорации, которые не последовали этому соблазнительному примеру, а наоборот, при всяком удобном случае (даже тогда, когда они не обязаны были этого делать) рвались к войскам, в сферу боевой опасности и из коих многие, как, например, доблестный Запольский, Жданов, Иолшин, своею жизнью заплатили за любовь к родине и преданность военному делу.

Что касается академии, то она имела на сухопутном театре войны четырех представителей: первый из них командовал дивизией, тотчас же по прибытии бежавшей под Ляояном, что было одной из главнейших причин потери этого сражения; второй, будучи профессором тактики, исполнял во время войны чисто канцелярские обязанности, для чего можно было назначить любого статского советника; третий (нужно думать - лично совершенно неповинный) тем не менее по своему служебному положению является одним из ответственных лиц за организацию беспорядка на правом фланге нашей армии во время несчастного сражения под Мукденом; про четвертого (насколько правильно - не знаю) такой бесспорно боевой генерал, как Церпицкий, говорит: "Был здесь светило нашей академии генерального штаба, оказавшийся совершенно бездарным трусом... в конце концов его никто не хотел держать в отряде, и он возвратился в Петербург, где тотчас же был произведен в генералы и начал насаждать свою бездарность и пошлость".

Что касается главных академических схоластиков, то они остались в Петербурге и под гром наших поражений продолжали по-прежнему читать свои жалкие, безжизненные курсы.

Для устранения обнаружившихся во время войны недостатков нашего генерального штаба, на мой взгляд, следовало бы сделать следующее:

1) Освободить офицеров генерального штаба от канцелярщины и приблизить их к войскам.

2) Увеличить до возможного предела число маневров, причем во время производства их особенно тщательно проверять работу штабов.

3) Широко применять, специально для офицеров генерального штаба, полевые поездки и военную игру, на которых требовать педантического выполнения всех тех работ, кои производились бы в соответствующих штабах при военной обстановке.

4) Лишить генеральный штаб его теперешней спокойной и обеспеченной карьеры; талантливых, преданных военному делу и следящих за его развитием офицеров продвигать вперед; не удовлетворяющих своему назначению без малейшего колебания отчислять в строй и даже совсем увольнять от службы.

5) Закрыть офицерам генерального штаба всякие боковые пути. Тот, кто хочет управлять почтами и телеграфами или быть почетным опекуном, пусть снимет военный мундир.

Всякая крупная реформа в генеральном штабе до сих пор тормозилась отсутствием центрального объединяющего органа. В настоящее время, с созданием особого управления генерального штаба, эта причина исчезла, и русская армия вправе рассчитывать на то, что ее "мозг" будет подвергнут радикальному лечению.

Главная Энциклопедия Словари Подробнее

ОФИЦЕР ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА (О. ГШ)

1) в рус. армии и армиях ряда европ. гос-в (Австро-Венгрии, Великобритании, Германии, Франции) со 2-й пол. 18 в. - офицер, окончивший Акад. Генштаба и причисленный к Генштабу. О. ГШ замещали соответств. должности в центр. органах воен. упр. и нижестоящих штабах. Составляли обособл. корпус офицеров, выделялись из общего порядка прохождения воен. службы, имели особенности в форме одежды, преимущества в службе и др.; 2) в Кр. Армии в Вел. Отеч. войну - представитель Генштаба в войсках. В функции входило: информирование Генштаба об обстановке, проверка выполнения приказов и директив, оказание помощи штабам и др. До июня 1943 существовала самостоят. группа О. ГШ, до янв. 1946 корпус офицеров - представителей Генштаба (126 чел.); 3) в ВС РФ – неофиц. название офицеров, проходящих службу в управлениях Генштаба ВС. Установлены нарукав. знаки различия по принадлежности к Генштабу ВС РФ и знак отличия О.ГШ.